Жанр юмористических четверостиший, получивший название в честь создателя (Игорь-Гарри-гарики), чем-то напоминает жанр английских лимериков. Но у Губермана все ближе русскому менталитету и конкретнее. По понятиям.
О русских и евреях, об истории, о тюрьме и свободе, о женской красоте и даже о боге, — обо всем этом Губерман пишет легко, парадоксально и смешно. Порой — до слез.
Первый Иерусалимский дневник — начало цикла дневников.
Конечно, перед нами не последний по счету, но последний по времени написания «Иерусалимский дневник» Игоря Губермана.
Собрание его знаменитых коротких стихотворений — «гариков».
О законах и справедливости, об умении жить, в профессиональном и жизненном выгорании, о народе и семье, о надежде и об удаче. Губерман к каждой выбранной теме подходит с юмором и не дает нам грустить, даже если пишет о старости и смерти.
«Последний Иерусалимский дневник» входит в цикл дневников автора, — стоит перечитать их, начиная с самого первого.
Особенно хорошо эти дневники помогают пережить депрессию и состояние опустошения: надежда есть всегда, даже там, где «стало пакостно и стыдно».
Второй Иерусалимский дневник — продолжение Первого дневника, но в то же время — самостоятельное собрание смешных и острых четверостиший Игоря Губермана, известного даже тем, кто его ни разу не читал.
Об оперетте русской истории, ушедших женах, Фете, Блоке, евреях и даже о древних греках автор пишет как дышит: свободно и с очаровательной наглостью настоящего сатирика!
Язвительный мудрец Губерман — воплощение духа свободы. Он чрезвычайно морален — хоть детей на нем воспитывай, но самые важные вещи говорит со смехом и без той звериной серьезности, к которой обычно так склонны большие писатели. Результат: в спорах нравственного порядка поклонники обращаются к его творчеству... заменяя некоторые особо пронзительные слова многоточиями.
Язвительный мудрец Губерман — воплощение духа свободы. Он чрезвычайно морален — хоть детей на нем воспитывай, но самые важные вещи говорит со смехом и без той звериной серьезности, к которой обычно так склонны большие писатели. Результат: в спорах нравственного порядка поклонники обращаются к его творчеству... заменяя некоторые особо пронзительные слова многоточиями.
Язвительный мудрец Губерман — воплощение духа свободы. Он чрезвычайно морален — хоть детей на нем воспитывай, но самые важные вещи говорит со смехом и без той звериной серьезности, к которой обычно так склонны большие писатели. Результат: в спорах нравственного порядка поклонники обращаются к его творчеству... заменяя некоторые особо пронзительные слова многоточиями.
Сюжет — это ровное течение жизни, в которой нету взрывов, потрясений и завихрения. Жизни, правда, такой не бывает, разве только временами, мы тут же принимаемся скучать, беспричинно нервничать и искать приключений. А как только ввязываемся в них, начинаем мечтать о возвращении к текущему и ровному сюжету...
Язвительный мудрец Губерман — воплощение духа свободы. Он чрезвычайно морален — хоть детей на нем воспитывай, но самые важные вещи говорит со смехом и без той звериной серьезности, к которой обычно так склонны большие писатели. Результат: в спорах нравственного порядка поклонники обращаются к его творчеству... заменяя некоторые особо пронзительные слова многоточиями.
«Шестой иерусалимский дневник» — это путевой отчет, своеобразная хроника странствий не только в пространстве, но и во времени. Автор как бы охватывает взглядом всю свою жизнь и видит в ней моменты высшей радости и высшей грусти.
«Шестой иерусалимский дневник» — это книга преодоления. Собственного возраста, болезней и несбывшихся надежд. Но это книга и невероятного богатства. Ведь чем больше поэт преодолевает, тем щедрее жизнь подкидывает ему все новые и новые сюжеты...
Поэта Игоря Губермана особо рекламировать не надо. И лицо его всем знакомо по телеэкрану, и поэтическое творчество твердо прописалось на страницах книг и журналов, прочно осело в Интернете и, что самое главное, навсегда укрепилось в памяти народной в виде фольклора. И действительно, то, что передается из уст в уста, как это происходит с лучшими гариками, автору уже не принадлежит. В эту книгу вошли и всеми любимые хулиганские гарики с ненормативной лексикой, и блестящие остроумные миниатюры о женщинах и о сексе, и злободневные четверостишия на политические и прочие темы.
До сих пор я так и не решил: наша память — это корзина с мусором или ларец драгоценностей? Наверное, никогда и не решу. Поскольку сразу вслед за пылью, шлаком и золой — внезапно возникает вдруг история, в которой есть и по сегодня смысл, вкус и запах притчи. Поэтому и начинать полезно с сора, зная непреложно, что за этим шумом жизни возникает содержательный звук...
У кого-то прочитал я дивную идею, что чем люди старше, тем они, оказывается, лучше были, когда были моложе. Я копаюсь в памяти и нахожу, что это правда. Как же мне не рассказать о новых находках?..
Великолепный писатель Игорь Губерман и художник Александр Окунь давно дружат и творят вместе. Так давно, что Окунь теперь блестяще владеет словом, а Губерман вполне может стать художником. Созданный Губерманом и Окунем «Путеводитель по стране сионских мудрецов» — книга во всех отношениях необыкновенная. Это не навязчивый туристический буклет, по которому можно методично пересечь Израиль вдоль и поперек, но — литературно-художественный пассаж, по которому, даже ни разу ни съездив в Израиль, можно узнать о нем все — и даже больше.
С иронией и юмором, с неизменной «фирменной» интонацией Губерман дает советы, как жить, когда приходит она — старость. Причем советы эти хороши не только для «ровесников» автора, которым вроде бы, посвящена книга, но и для молодежи. Опыт Губермана — бесценен и уникален. Эта книга — незаменимый и веселый советчик, который поможет вам стареть с удовольствием.