Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах — терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода — это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Историческая семантика изучает формы осмысления действительности в языке, культуре и обществе и их изменение во времени. Вклад в эту дисциплину внесли история слов, история понятий, история идей, историческая антропология, а также политическая философия и социология. Сближение между этими интеллектуальными традициями — одна из задач, которые ставят перед собой авторы сборника. Наряду с классическими, ранее не издававшимися на русском языке работами Антуана Мейе («Как слова меняют значение») и Томаса Коула («Архаическая истина»), сборник дает критический обзор современных подходов к изучению истории слов и понятий, а также содержит новейшие исследования по исторической семантике XVII-XX веков. В числе представлений и конструкций, которые анализируются в книге: истина до рождения философии, добродетель и антропология мужества, политика «в тени кабинетов» во Франции Старого режима, простые и сложные понятия в эпоху Просвещения, покой и свобода как функции нововременного сознания и т.д.

Сборник посвящен музею как пространству взаимодействия с прошлым. Современные музеи выполняют традиционную для просвещенческого проекта образовательную функцию, предоставляя возможности для познания того или иного фрагмента прошлого. При этом музеи все больше заботятся о соучастии зрителей, активизируя различные аспекты их опыта. Музеи работают с материальностью, телесностью, изображениями, звуками и запахами, становятся местом для театральных постановок и перформансов, выходят за пределы музейных стен в городское и цифровое пространства. Эта книга посвящена тому, как осознание музеями потенциала эмоционального восприятия прошлого влияет на его репрезентацию. Используя различные методологические подходы, авторы сборника — музееведы, историки, социологи, культурологи, кураторы и драматурги — исследуют техники управления аффектом и эмоциями в современном и историческом контекстах. Музейные технологии рассматриваются в контексте проблем публичной истории, политики памяти, культурной политики, музейной теории и практики.

Трехтомная «История тела», написанная французскими, британскими и американскими антропологами и историками культуры, всесторонне рассматривает телесные практики и репрезентацию тела в Европе — от Ренессанса до нашего времени. Третий том охватывает XX век, в котором человеческое тело стало едва ли не главным объектом, претерпевающим беспрецедентные страдания и вместе с тем пользующимся небывалым вниманием. Происходят параллельные процессы: вытеснение и в то же время приятие телесных аномалий, превращение индивидуального, неповторимого тела в незначительный элемент массы, в пищу войны и политических репрессий — и наряду с этим сексуальное и творческое раскрепощение, «профессионализация» спортивного и кинематографического тела, создающая его культ. Этот том рассказывает, как XX век радикально изменил восприятие тела. 2-е издание.

Знаменитая монография Карло Гинзбурга «Загадка Пьеро» (1981) — интеллектуальный бестселлер и искусствоведческий детектив, построенный вокруг исторической интерпретации фресок итальянского художника XV века Пьеро делла Франческа. Автор решительно отходит от стилистической трактовки живописи и предпочитает ей анализ социально-исторических, политических, житейских и прочих обстоятельств, сопровождавших создание фресковых изображений. Смысл картин Пьеро оказывается связан с повседневной жизнью самого живописца, его заказчиков и их покровителей. Увлекательно написанное исследование содержит несколько приложений, в одном из которых Гинзбург указывает на допущенную им самим ошибку в первом издании труда, — так текст монографии превращается в рефлексию ученого над природой собственного ремесла. К. Гинзбург (р. 1939) — известный итальянский историк, один из создателей «микроисторического» метода, автор многих книг и статей, посвященных интеллектуальной истории эпохи Возрождения, Нового и Новейшего времени.

Цель данного сборника статей — ввести в российский научный оборот методологию одного из самых влиятельных направлений в современной западной интеллектуальной истории: Кембриджской школы изучения политических языков. Книга разделена на три части. Первая часть содержит фундаментальные теоретические манифесты, созданные Квентином Скиннером и Джоном Пококом. Вторая включает ставшие классическими тексты, обсуждающие базовые методологические принципы Кембриджской школы, а также ее соотношение с теорией Begriffsgeschichte и археологией знания Мишеля Фуко. В третьей собраны работы, призванные показать возможности применения «кембриджского» метода в исследованиях ключевых сюжетов истории русского политического языка: формирования светского языка политики в XVIII веке, идиом и представлений о собственности Екатерины Великой, языка и контекста публикации первого «Философического письма» Чаадаева, риторических ходов и аргументов в судебной защите Веры Засулич, эволюции репертуара республиканских понятий добродетели и коррупции в России XVIII-XX веков, а также историософских языков в труде «Государство и эволюция» Егора Гайдара.

Книга выдающегося польского ученого, одного из ведущих представителей Варшавской школы истории идей Ежи Шацкого (1929-2016) представляет собой фундаментальный систематический курс истории социологической мысли от Античности до современности. Книга будет полезна студентам, а также всем интересующимся интеллектуальной историей.

Уникальная «История социологической мысли» польского ученого Ежи Шацкого — научное достижение мирового масштаба. Автор дает представление о различных теоретико-методологических школах и их адептах, прослеживает основные тенденции в современной социологии, характеризует способы проведения эмпирических исследований, намечает пути развития и перспективы этой важнейшей науки об обществе.

Ключевой вопрос этой книги: как выглядит XX столетие, если отсчитывать его с 1945 года — момента начала глобализации, разделения мира на Восточный и Западный блоки, Нюрнбергского процесса и атомного взрыва в Хиросиме? Авторский взгляд охватывает все континенты и прослеживает те общие гуманитарные процессы, которые протекали в странах, вовлеченных и не вовлеченных во Вторую мировую войну. Гумбрехт считает, что у современного человека изменилось восприятие времени, он больше не может существовать в парадигме прогресса, движения вперед и ухода минувшего в прошлое. По мысли исследователя, наше время — время «латентности», подспудного, скрытого сосуществования множества прошлых и одновременно мутировавшего до неузнаваемости образа будущего. На анализе важнейших текстов (Сартра, Хайдеггера, Камю, Беккета, Целана и др.) и особенно значимых событий после 1945 года (убийство Кеннеди, падение Берлинской стены, разрушение башен-близнецов и т.д.) Гумбрехт показывает зарождение и развитие этого всеохватывающего состояния, которое доминирует по сей день. События литературы и истории объединены с личным свидетельством, делающим проблематику времени видной в масштабе жизни отдельного человека — от момента, когда он был «внуком», до момента, когда он сам становится «дедом». Х.У. Гумбрехт — немецко-американский философ, литературовед и историк культуры.

Книга рассказывает об одном из наиболее динамично развивающихся направлений в современной исторической науке — глобальной истории. В увлекательной и лаконичной форме определяются амбиции и границы этого направления. Каким образом глобальная оптика помогает понять локальные события и процессы? Что ускользает за пределы анализа, ограничивающегося рамками национальной истории? Как акцент на взаимосвязях, пронизывавших мир задолго на наступления эпохи глобализации, позволяет дать голос тем, кто лишился его в ходе колонизации и эпистемологического доминирования европейского взгляда на мир? Каков политический и культурный потенциал глобальной истории и каковы возможные опасности нерефлексивного применения этого подхода? Таков далеко не полный список проблем, затронутых в книге немецкого историка, профессора Свободного университета в Берлине Себастьяна Конрада.

В книгу современного французского историка, филолога-германиста Мишеля Эспаня, одного из создателей теории культурного трансфера, вошли две его монографии: «Франко-немецкий культурный трансфер» и «История искусства как культурный трансфер. Путь Антона Шпрингера». Теоретическое обоснование нового исследовательского метода, зародившегося в 80-е годы ХХ века и получившего в настоящее время широкое распространение в области гуманитарных наук, идет в данных работах бок о бок с примерами его конкретного применения: в области истории, философии, литературы, изобразительного искусства, а также истории дисциплин, их изучающих. Публикуемые в отдельном разделе статьи М. Эспаня свидетельствуют еще и о возможном географическом расширении области применения теории культурного трансфера: собственно европейские границы здесь преодолеваются и объектом исследования становятся регионы Средней Азии, Древней Греции, Вьетнама, африканского континента, метафорически рассматриваемые автором как плавильные котлы многочисленных культур.

Книга известного итальянского философа Джорджо Агамбена посвящена вопросу о судьбе искусства в эпоху эстетики, начавшейся с появлением категории вкуса и человека вкуса в XVII веке. Написанная в хайдеггеровском ключе, эта книга связывает развитие эстетики и искусства в эстетическую эпоху с судьбой западной метафизики и восхождением нигилизма. Автор стремится точно описать противоречия, в которых оказывается искусство — между зрителем и автором, между произведением и эстетическим суждением о нем и т.д. — чтобы очертить горизонт, за которым они могут быть преодолены.