Книга содержит теорию и эмпирическое исследование силового предпринимательства — использования организованного насилия и принуждения для получения постоянного дохода в условиях рыночной экономики. Силовое предпринимательство рассматривается в контексте создания институциональной среды рыночной экономики и формирования российского государства. Представлен анализ организованных преступных группировок 1990-х гг., частных охранных предприятий, а также межведомственных сетевых группировок 2000-х гг., состоящих из сотрудников государственных правоохранительных организаций.
Для 4-го издания автор значительно переработал Главу 13 («Силовое предпринимательство по закону»), дополнив ее анализом практики давления правоохранителей на бизнес за последнее десятилетие.
Слово «экономика» означает одновременно и науку, и то, что она изучает. Экономическая наука постоянно динамично развивается, стремясь успеть за эволюцией своего предмета. Любые новые явления — от криптовалют до экосистем — экономика изучает с применением сложившегося математического инструментария и с опорой на данные. Результаты экономических исследований позволяют лучше понимать фундаментальные основы устройства экономики и разрабатывать принципы управления ею, чтобы сделать жизнь людей лучше с учетом тех проблем, которые волнуют данное общество в данный момент времени. Что должно взять под контроль государство, а что оставить на усмотрение фирм и людей? Какие решения нужно принимать на уровне всего общества? Государство или рынок должны играть ведущую роль в экономической жизни в целом и в отдельных ее областях? Почему так сложно выстроить идеальное управление экономикой? Ответы на эти и многие другие вопросы в книге профессора факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге Юлии Вымятниной.
Книга петербургского историка Сергея Ярова — пронзительный и откровенный рассказ о жизни ленинградцев в тяжелейшие дни блокады. На материале сотен источников, в том числе ранее не опубликованных, автор показывает повседневные тяготы и лишения жителей осажденного города, их страдания, боль и попытки выстоять и выжить в немыслимых условиях. Вопреки всему эти люди — опухшие, обессиленные, изнуренные голодом и холодом, разучившиеся плакать — сохраняли в себе человеческое начало. Свидетельства очевидцев, погибших и выживших, создают впечатляющую по своей силе фреску мученичества. Это блокада, увиденная глазами самих участников тех страшных событий.
Книга написана в 2020 году, в основном по данным Всемирного обзора ценностей (1981-2020). В период с 1981 по 2007 год в большинстве стран возрастал уровень религиозности, отчасти вследствие более высокой рождаемости в религиозных семьях. Но с 2007 по 2020 год почти все страны стали менее религиозны. Неожиданно ли? Все крупные религии по традиции поощряют высокую рождаемость, отражая недавнюю по историческим меркам реальность, характеризовавшуюся высокой младенческой смертностью и низкой продолжительностью жизни. В таких условиях нормы высокой рождаемости и строгой регламентации сексуального поведения необходимы для воспроизводства общества. Тем не менее религия угасает. Что же будет дальше? Скандинавские страны уже давно находятся на передовом крае социальных изменений. Протестантизм оставил в них глубокий культурный отпечаток, но в XX веке у них появилось социальное государство с системой всеобщего бесплатного здравоохранения и образования, социальной защитой, детскими садами, пенсиями по старости и этикой социальной солидарности. В этих странах уровень религиозности невысок и быстро снижается. Ведет ли это к распаду общества и нигилизму? Похоже, что нет. Хотя эти страны стали менее религиозны, люди в них отличаются высоким уровнем доверия друг другу, толерантностью, честностью, социальной солидарностью и приверженностью демократическим нормам. Упадок религии в мире — одно из самых серьезных явлений за всю историю человечества. Книга Рональда Инглхарта рассматривает причины этого явления и его возможные последствия.
Эта книга посвящена изучению культурного мифа о Севастопольской обороне 1854-1855 гг. как неотъемлемого элемента российской национальной славы и военно-исторического нарратива дореволюционной России. Несмотря на военное поражение России в Крымской войне, Севастопольская оборона закрепилась в национальной памяти символом моральной победы. Миф о Севастопольской кампании представляется как сложносочиненный культурный феномен, который сформировался под влиянием различных дискурсов и социокультурных факторов. В монографии рассматривается процесс конструирования культурной памяти о Севастопольской обороне 1854-1855 гг., а также особенности создания пантеона героев войны и коммеморативных практик, направленных на формирование образа героического прошлого.
В исследовании по иконографии плаката Лазаря Лисицкого «Клиномкрасным бей белых» впервые предпринята попытка всестороннего анализа этого хрестоматийного произведения ранней советской эпохи. Повествование разворачивается, следуя путем авангардного искусства: от футуризма к беспредметности и новой знаковой системе. Обширный иллюстративный материал убедительно показывает, что круг и клин были важнейшим формальным мотивом 1920-х годов. И если «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи — своеобразная эмблема эпохи Возрождения, то для авангарда такой эмблемой стал клин, врезающийся в круг. Устойчивость этой комбинации в русском искусстве 1910-1920-х убеждает в том, что революционность графически изображалась именно так. Геометрия простейшим образом отражала борьбу стихий, абстрактная форма становилась символической. Плакат «Клином красным…» связан со многими явлениями в авангардной культуре. Вокруг него возникает множество имен — художников, поэтов, мыслителей, политиков.
Сегодня государство представляется нам чем-то наподобие естественного ландшафта, ежедневным посредником во взаимодействиях между людьми. Мы используем категории, созданные государством, для описания и классификации окружающего мира. Эта книга дает возможность читателю создать дистанцию по отношению к государству и посмотреть на него с критической точки зрения. Здесь возникает множество вопросов. Как с нами случилось государство? Какова его генеалогия, какие социальные группы его создавали и видоизменяли? Природа государства раскрывается здесь через процессы становления монополии легитимного насилия, налогообложения и юстиции. Что государство дает взамен, изымая и перераспределяя ресурсы общества? Сбои в повседневном воспроизводстве могут приводить к краху отдельных государств. Но насколько реалистичны пророчества, касающиеся его отмирания или вытеснения другими формами регулирования общественной жизни? Понять Левиафана в действии поможет эта книга, написанная профессором Европейского университета в Санкт-Петербурге, научным руководителем Института проблем правоприменения Вадимом Волковым.
Книга «Пикассо и окрестности» Ивана Аксенова вышла в свет в футуристическом издательстве «Центрифуга» в 1917 году. Она стала первой в мире монографией о художнике, впоследствии признанном одной из ключевых фигур искусства XX века. В революционный год слома эпох и тектонических потрясений книга осталась практически незамеченной. Уже в наши дни она была заново переоткрыта и высоко оценена. Это необычное произведение, как по провокативно-эпатажному тону, так и по своей структуре: большая часть текста представляет собой 113 пронумерованных афористических рассуждений — не только о Пикассо, но об эстетике и социологии искусства; меньшая часть — представляет собой эссе об эволюции творчества художника с 1900 по 1914 годы. Автор превозносит самые крайние эксперименты Пикассо и доказывает, что его художественные решения вовсе не укладываются в рамки кубизма. Автор книги Иван Александрович Аксенов (1884-1935) — одна из ярких фигур русского авангарда: поэт, критик, искусствовед, участник футурис
Вторая мировая война определила всю международную политику с середины ХХ вплоть до начала XXI века. Ее интерпретация (преимущественно через образ Великой Отечественной войны) стала этическим фундаментом всей российской политики. Отечественные представления о той переломной эпохе не совпадают с оценками и взглядами, устоявшимися в исторической памяти других стран. Европейские и американские нарративы достаточно известны в России, в том числе и в контексте яростных споров на самом высоком политическом уровне. Незападные трактовки оставались по большей части вне поля зрения нашей читающей публики. Кооперация журнала «Россия в глобальной политике» и Центра изучения культурной памяти и символической политики Европейского университета в Санкт-Петербурге позволила подготовить первый квалифицированный обзор и анализ этого проблемного поля. Одиннадцать глав монографии написаны специалистами-страноведами и/или специалистами в сфере международных отношений, и именно с этой перспективы они смотря
Польский и французский историк Кшиштоф Помян (р. 1934) посвятил свою многолетнюю творческую деятельность исследованию концепций памяти и истории, в которых значения тех или иных предметов всегда играли ведущую роль. Настоящая книга, составленная из очерков 1970-1980-х годов, была впервые опубликована во Франции в 1987 году и сразу же стала основополагающей для изучения истории коллекционирования, задав те фактические и теоретические рамки, в которых вели свою работу несколько последующих поколений ученых. Помян не признает принятых сегодня границ между собиранием произведений «изящных искусств» с одной стороны и прочих объектов — с другой, рисуя общую картину европейского коллекционирования с XVI по XVIII столетие. Он демонстрирует междисциплинарный характер истории коллекционирования, неразрывно переплетенной не только с историей искусства, науки, общества и политики, но и с антропологией, социологией и вопросами ценности и значимости в контексте различных экономических и социальных.
За последние тридцать лет технический прогресс преобразил нашу повседневную жизнь сильнее, чем глобальные политические и экономические вызовы. Пока люди обсуждали распространение популизма, новую этику, ослабление национальных государств и мир после пандемии, их собственный мир неза- метно меняли GPS-навигаторы и сервисы доставки еды, «Зум» и «Убер», «Фейсбук» и «Телеграм» — все то, что в языке здравого смысла связывается с идеей техники. Для исследователя-социолога «вопрос о технике» — это всегда вопрос о формах и механизмах поддержания социального порядка. Как вера в научно-технический прогресс связана с нашими коллективными представлениями? Становимся ли мы свидетелями рождения новых техно-религий и техно-идеологий? Что общего у пользователя соцсети и оператора беспилотника? И не превращаются ли технические объекты в самостоятельных субъектов социального действия? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в этой книге.
Многие века люди употребляли слово «религия» в непривычных нам смыслах. Так, в Древнем Риме человеку, который никак не решался на какой-то поступок, могли сказать: «Ох уж эта твоя религия». А про благочестивого священника в средневековой Западной Европе могли сказать, что он не религиозен, имея в виду, что он не принадлежит ни к какому монашескому ордену. Привычная же для нас идея, что в мире существует множество религий, большинству людей прошлого показалась бы весьма странной. Как сформировалось современное понятие «религия»? Насколько оно универсально и непротиворечиво? Как давно появились религии у тех народов, у которых, как мы знаем, они есть? Ответы на эти и многие другие вопросы ищите в книге «Религия, или Узы благочестия».
В этой книге на богатом материале разнообразных источников рассматриваются особенности политического строя одного из древнейших центров России ? Великого Новгорода и едва ли не самого легендарного итальянского города ? Венеции.
Можно ли осмыслять политический строй Великого Новгорода в общеевропейском контексте и прежде всего как вариант европейского республиканского городского строя? Можно ли считать Новгород средневековой коммуной ? и если нет, то почему, а если да, то в каком смысле? В качестве «объекта сравнения» в книге используется венецианский политический строй. Рассматриваются сходства и различия «политического народа», судьбы народного собрания, легенды о полумифических первооснователях, культы святых покровителей — святого Марка и святой Софии. Хроники, клятвы дожей и наиболее ранние сохранившиеся акты Венецианской республики; русские летописи, грамоты и документы, связанные с деятельностью новгородской ганзейской конторы, — важнейшей особенностью монографии является то, что сведения о Новгороде и о Венеции берутся из нарративных и документальных источников, подвергнутых тщательному источниковедческому анализу.